Рождественские обряды «обход коляды» и «вождение лошади» в с. Пады Панинского района Воронежской области
Село Пады Панинского района Воронежской области основано в 1780-е годы на правом берегу р. Битюг крепостными крестьянами, переведенными сюда из Ярославской губернии. Традиционная культура этой местности обладает чертами, характерными для восточнославянской культуры в целом. Так, святочный период включал в себя типичный комплекс обрядовых действий: поздравительные обходы дворов, колядование, ряжение, гадания, приготовление обрядовой пищи, исполнение словесных и музыкально-фольклорных текстов.
В с. Пады были зафиксированы обрядовые практики архаичного происхождения, совершавшиеся на святки и не встречающиеся в других населенных пунктах Воронежской области. В этих обрядах отражаются древние мифологические представления об окружающем мире и мире сверхъестественного.
Обходы дворов колядой относятся к обходным ритуалам, приуроченным к рубежу старого и нового года. Обряд совершался вечером под Рождество в темное время суток небольшой группой женщин и девушек, главной среди которых была «коляда». Этот персонаж святочного ряжения обладал признаками сверхъестественного, потустороннего существа: лицо вымазано сажей, одежда вывернута наизнанку: «Юбку, шубу вывернут, лицо сажей намажут, платок вывернуть, усё наизнанку». Обязательным атрибутом коляды был лапоть, специально политый водой и замороженный, который она держала в руках.
Главная фигура обходов — коляда — шла впереди, ее сопровождали 5–6 ряженых девушек. Группа обходила все дома в селе с целью проверки выполнения хозяйками женских работ и количества напряденного: «Коляда захадила в дом, успрашивала, сколька ты там наделала». Хозяйка должна была показать клубки напряденного. Если пряжи было много, то коляда ее хвалила, а если мало — следовало наказание: «Калида — женщина бидовая, штоб умела гаварить и умела лаптём замароженым паддать этай тётке, какая мала работаит. Лапать замарозит, и лаптём её. Калида захадила в дом, успрашивала, сколька ты там наделала… Кто работал-та — благадарила, а какая ни работала — лаптём мароженым настибуха́ет!»
Исследователи отмечают, что хождение коляды по домам под предлогом проверки количества напряденного является редким вариантом обходных обрядов [Виноградова Л.Н.], которые совершались с узко прагматической целью. Эти обходы должны были мотивировать хозяек на выполнение домашних женских работ во время предшествующего празднику поста.
Сходные обряды известны в некоторых центральных и западных областях России (Рязанской, Калужской, Тульской, Орловской, Брянской) [Слепцова И.С.].
Другим специфичным обрядом святочного комплекса было «вождение лошади». Точной даты проведения этого обряда не удалось установить. Согласно полученным в селе сведениям, обряд мог совершаться в любой день святок или даже несколько раз в течение святочного периода. Обязательным было проведение его в темное время суток — с вечера, нóчей.
«Вождение лошади» относится к обрядам проводного типа, обычно совершавшихся на границах сезонов и завершавших праздничные периоды. Структура обряда включает несколько этапов: изготовление зооморфного персонажа, хождение с ним по селу и его уничтожение.
В обряде участвовали только мужчины, в основном молодого возраста. Женщины могли быть только зрителями или же сопровождать процессию вместе с мужчинами.
Изготавливали лошадь непосредственно перед вождением. Голову делали из мешка, набитого соломой и одетого на палку, для хвоста также использовали солому и палку. Туловище изображали двое парней, которые укладывали на плечи жерди и накрывались полотном: «Два мужука идуть, галаву́ из саломи сделають лашáдью и хвост»; «Два мужика — накроють их веретьями, голаву пристроють. Из саломы всё делали, салому в мешок. Сзади хвост пристроють. Два, а, можа, и три чилавека — пад ниё стануть».
Водили лошадь только по улицам села, во дворы и дома не заходили. Во время шествия «лошадь» вел один из участников обряда, держа ее за повод, сделанный из веревки. Созданный персонаж должен был имитировать поведение лошади: скакать, прыгать, брыкаться, махать хвостом: «Мужики брыкаютца — вроде лошади, и падають, и падымутся, и апять брыкнутца»; «Мужик как дасть нагой, и хвост завертелся! Адин ведёть, а лошать и задом, и передо́м, брыкаетца!»
Следом за лошадью шли участники обряда, которые веселились, пели, плясали: «Когда с лошадью идуть, бабы песни играють — хто прате́жные, хто какие… Играють па сялу: хто у гармонь, хто у балалайкю».
После прохода по селу лошадь разбирали, а предметы, использовавшиеся для ее изготовления, сжигали: «Галаву с хвастом сажгуть, а мужики астались».
Магический смысл совершения данного обряда уже утрачен в сознании жителей села, обряд воспринимается как увеселение, приуроченное к празднику: «Хадили па селу, слáвили»; «Лошадь вадили па селу — проста для интереса. Проста так идуть, веселятца».
Возможно, архаичный смысл обряда был связан с символикой коня/лошади — одного из наиболее мифологизированных животных, связанных с культом плодородия. Вождение лошади должно было обеспечить хороший урожай в будущем.
В восточнославянской традиции календарные обряды вождения коня (кобылы, лошади) часто отмечало смену сезонов. В селах Воронежской области (Большая Верейка, Оськино) был зафиксирован обряд «вождение русалки» на русальской неделе. Русалку изображали в виде коня, изготавливаемого так же, как и в с. Пады. В кризисные календарные периоды лошадь могла выступать в качестве оберега, отпугивающего нечистую силу и защищающего пространство села.
Звуковое наполнение обрядов в виде магических текстов, обязательных обрядовых напевов не сохранилось. При «вождении лошади» могли звучать любые музыкальные жанры, преимущественно жизнерадостного характера. Участники обряда специально создавали также шум и громко смеялись, что имело ритуальное значение: должно было отпугивать вредоносные силы.
Уникальные сведения о бытовавших ранее в селе Пады календарных обрядах сохранились только в памяти старейших жителей. Село можно отнести к вымирающим, социальная инфраструктура здесь не развита, в селе не существует учреждений культуры.
