Свадебные обряды и песни донских малороссов

Свадебный обрядовый комплекс в традиционной культуре донских малороссов отличается развитостью и красочностью, многообразием жанров. По своей структуре и содержанию местные версии свадебного ритуала относятся к типу свадьбы-веселья. На принадлежность к данному типу, характерному для Украины, Белоруссии, а также юго-западных территорий России, указывает ряд признаков: параллельность действий в домах жениха и невесты, многочисленные контакты представителей двух родов, близость к календарной обрядности (большая роль аграрных и животных культов), наличие такого атрибута славянской свадьбы как каравай (с деревцем, птичками) и праздничный характер действа в целом.

Обрядовые действия и песни, записанные в конце XX — начале XXI вв., бытовали, по-видимому, до 30-х гг. XX века. Несмотря на это, исполнители сохранили в памяти сведения о свадебной обрядности и фольклоре.

Ритуал заключения брака можно разделить на три периода. Первый включает обряды, предшествующие дню венчания: сватовство, осмотр родственниками невесты хозяйства жениха (оглядыны, радування), своды (магарычи), выпекание каравая и его украшение (квичание), приготовление другого свадебного печива (поляныци, шишек, каравайных веток), увоз приданого в дом жениха, посещение кладбища невестой-сиротой (на гробки), приглашение на свадьбу, молодежные вечера в домах невесты и жениха (варэныки, дивичий вэчир, шишки, пидвэсилок).

По семантике входящих в него действий, он также может быть разделен на этапы. К первому относятся обряды, имеющие целью получение согласия на брак. Действия второго этапа демонстрируют отчуждение невесты от своей половозрастной группы и рода. Символическим завершением этого этапа служит увоз приданого невесты в дом жениха либо накануне свадьбы, либо в день свадьбы, после отъезда молодых к венцу.

Второй период охватывает события венчального дня: благословение невесты иконой на посад, посад, сборы свадебного поезда, благословение иконой жениха, благословение и отъезд свадебного поезда от подворья жениха, приезд свадебного «поезда» за невестой, выкуп ворот, дверей, места (косы), выведение молодых из-за стола и из дома, троекратный ритуальный обход поезда, отъезд к венцу, венчание и троекратный объезд церкви (до или после венчания), приезд в дом молодого (возможно возвращение в дом молодой, катание жениха с боярами и повторный приезд за молодой), расплетание косы и покрывание молодой, свадебный стол, брачная постель.

Разделение этого периода на этапы затруднено, поскольку состав и последовательность действий в разных редакциях свадьбы варьирует. Ряд действий происходит параллельно в домах жениха и невесты (например, их обрядение в свадебный наряд, благословение, посад невесты и отъезд жениха из родительского дома; катание жениха с боярами после венчания и расплетание косы и покрывание невесты). Однако очевидным рубежом в обряде является приезд свадебного поезда. Если до сих пор доминирующая роль принадлежала жениховой партии или оба рода выступали как равноправные, то встреча свадебного поезда отмечена активизацией партии невесты, проявляющейся, прежде всего, в защите своего пространства и создании многочисленных препятствий для преодоления его границ женихом.

Третий период связан с гуляниями и обрядами второго и последующих дней: хождением с калиной, совместным умыванием, едой, питьем молодоженов, застольем в доме родителей молодого (каравай), дарами с делением каравая или раздачей шишек, испытанием молодых, застольем у отца молодой (лапша, отгульки). Завершалась свадьба забиванием чипа. Далее следуют недельные хождения по родственникам (ложки мыють, зубы полоскають, ложки баныть, пэрэзивки, куски доедать), оканчивающиеся разделом калача (лéжня).

Последовательность и количество обрядов второго и третьего периода в местных версиях варьирует. В большинстве населенных пунктов увоз приданого происходит до дня венчания, но в некоторых — во время венчания. В тех случаях, когда молодую от венца привозят в дом мужа, отсутствуют эпизоды катания жениха с боярами. В ряде слобод молодая от венца возвращалась в родительский дом; тогда увеличивалось количество свадебных застолий и добавлялся эпизод катания, а поход за сватами и разрезание каравая переносились на второй день.

Несмотря на все изменения и утраты, в свадьбе донских малороссов сохранились особенности, присущие традициям метропольных территорий. Они проявляются в обычае приглашения на свадьбу, возвращении невесты после венчания в родительский дом и ее покрыванья там, катании жениха с боярами и невестой, разукрашивании печи. В свадебном обряде малороссов наблюдается паритетность женского и мужского «начал» или доминирование женского, что придает ему матриархальные черты. Родовая община в ритуале выступает как часть сельской. Об этом свидетельствует обычай свататься с «чужим» — взятым у соседей — хлебом, прятать у них невесту или по приезде от венца оставлять молодых в соседском доме до прихода родителей невесты.

Важное место в ритуале занимают предметы-символы: гильце — свадебное деревце или ветка, мэчик — свеча в букете из веток «крокиса», ритуальное печиво — каравай, калач, лежень, поляныця, шишки, плач, ежик, лапоть, шалаш; хлеб, с которым приходят на сватовство; кожух — овечья шкура, живая курица, фигурирующая в церемонии отъезда молодых к венцу, и вареная, выступающая в качестве ритуальной пищи. Многие из перечисленных предметов многозначны и выполняют в ритуале магическую охранительную или продуцирующую функции.

Сопоставление записей конца XX в. с публикациями донских краеведов второй половины XIX в. демонстрирует достаточную сохранность свадебных обычаев и песенных текстов, но закономерные изменения. По своей структуре и содержанию записанные нами местные версии свадебного ритуала донских малороссов совпадают с редакцией И. Антонова (Антонов 1877). Из освещенных автором более 20 эпизодов все зафиксированы в 1990–2002 гг.

Музыкально-поэтический фольклор свадьбы донских малороссов представлен песнями и припевками. Нами зафиксированы общераспространенные жанровые определения свадебных песен и припевок — вэсильни, свадьбишна. Термины, связанные с прощальными песнями, имеют локальную специфику: жалибнú, молодячи, молодежни. Свадебные припевки называют частушки, куплеты, припевки, прыбаутки, перебранки, трындычки, целовальные. В многочисленных записях свадебного фольклора (330 образцов) значительная доля принадлежит припевкам — монострофическим формам, сопровождающим различные обряды, побуждающим к действиям и комментирующим их. Записи каравайных припевок единичны. Корильные припевки, которыми партии невесты и жениха дразнят, дратуют друг друга, аналогичны дразнилкам западных и юго-западных областей России. Одни предназначены боярам — друзьям жениха («Мы думалы, вы пры (й)ихалы») или дружкам — подругам невесты («Вы, дружечки, раки»), другие — отдельным лицам: старшему боярину — близкому другу жениха («Старший боярын горбатый»), дружкó — женатому мужчине со стороны жениха («Тэбэ, дружко, нэ дружковаты»), свашке («Свашка-нэлипашка»), свитылке — девочке из рода жениха («Свитылка малэнька») и др.

Нами зафиксировано около 150 оригинальных текстов, исполняемых на два напева. Свадебные песни звучат в следующих обрядовых ситуациях: когда подруги украшают (квичають) калач («А глянь же ты, Маничка, скризь калач»), когда невеста приглашает родных на свадьбу, когда родственницы жениха забирают приданое и при их встрече в доме жениха, когда жених с боярами (поездом) едет за невестой («Ой, (й)ихалы бояри горою», «А казала Маничка: замиж нэ пойду»), при встрече поезда в доме невесты («А казалы, сваты богаты»), когда дружки ведут невесту на посад («От Дунаю та до Дунаю»), во время выкупа («Ой зятю, хороший») и после него («В саду соловэйко нэ щебетав»), при выведении молодых из дома и по дороге в церковь и в дом жениха (от венца). Припевки сопровождают встречу молодых в доме жениха, покрыванье молодой («Покрываночка плаче»), а также действия, совершаемые на второй день свадьбы («Ой, роза, роза полнэнька»), дары и раздел каравая. Свадебные песни и припевки многообразны по содержанию и выполняемым ими функциям.

Прощальные песни не столь многочисленны. Зафиксировано 45 самостоятельных текстов, распеваемых на 30 напевов. Прощальные песни исполняются при украшении каравая, вечером накануне свадьбы на дивичьем вэчири и на посаде. К ним относятся и сиротские песни, которые поются невесте-сироте (записано 7 образцов). Изредка прощальные песни, как и в черноморских станицах Кубани, распеваются на напевы припевок («Я ж у тэбэ, моя нэнька, гуляла»). В репертуаре донских малороссов имеются редкие, уже забытые на метропольных территориях прощальные песни («Сниговая грудочка од сонэчка тае» и др.). Локально представлены поезжанские песни («Кудрявый подвозчик», «Ой (й)ихалы бояри горою», «Та (й)ихалы бояры рядочком»).

Для песен и припевок характерно как индивидуальное, так и групповое прикрепление поэтических текстов к напевам. В результате анализа выявлено шесть политекстовых напевов, зафиксированных в разных населенных пунктах, из которых четыре принадлежат песням, два — припевкам. Первый прощальный напев соотносится с текстами, опирающимися на цезурированный стих (4+4, 4+5, 4+6, 6+6 слогов) в обычной для западных традиций ритмизации. Он записан с восемью поэтическими текстами: «Чого сыдышь тай нэ заплачешь?», «Зэлэная тай дибровушка» (сиротская), «Ой, Господи, ты мий Боже» (сиротская), «Куда, дите, собыраешься?», «Родимая моя мамочка», «Та сывая ты зозулэнька», «Ой ты, клыно, клыновый лысточок», «Ой казав мий батэнько, шо нэ оддам цей год».

Со вторым напевом записаны четыре поэтических текста со структурой стиха 6+6 слогов: «Сниговая тай грудочка од сонэчка тае», «Тай слухайтэ, дружечки, дэ голубонька гудэ», «Ой шо ж то за зилля, шо сирэ насыння?», «Та на шо же ты, Ванечка, коныка сидлаешь».

К третьему напеву прикреплены три поэтических текста со стихом восьмисложной структуры (5+3): «Ой, сбор и сбор до батюшки в двор», «Боры, боры, борамы, там стояла калына рядамы», «Выезжала тай Таечка со двора».

Четвертый напев зафиксирован с семью поэтическими текстами: «Оддаешь мэнэ, мий батэнько, тай сам бачишь», «Тай закувала, тай зозулэнька, в саду за двором», «Тай полэтилы голубоньки в гору лэтюче», «Нэ я ж (й)ого полюбыла, полюбыла маты», «Тай там ходыла тай Машенька по крутий гори», «Тай там ходыла тай Маруся по кимнати, тай будыла тай батэнька из кровати», «Та ой ходыла дивка Мария по кимнати, та будыла свою нэньку из кровати». Три последних выступают в функции сиротских.

Припевки отличаются от песен композиционными характеристиками и представлены двумя видами тирадной композиции. Характерные признаки строфы с шестисложным стихом — повтор второго и завершающего (или двух последних) мелодических построений: АВВ¹(В²В³В⁴)СD, АВВ¹(В²)С, BB¹B²СD С¹D¹, АВВ¹В²СС¹С²С³, АВВ¹СDС¹D¹, конечные тоны образуют последовательность 2-1-5-1.

В тираде с восьмисложным стихом (5+3) повторяется первое мелодическое построение: АА¹(А²А³)В, АА¹А²А³ВС. Во всех обследованных малороссийских поселениях бытуют оба вида припевок. Варианты из разных населенных пунктов отличаются мелодическим контуром, композицией или фактурой.

Более 20 прощальных напевов может быть отнесено к индивидуализированным. Напевы этой группы бытуют с поэтическими текстами, состоящими из двух (4+5, 4+6, 6+6) или трех (5+5+7, 4+4+5) слоговых групп. Все песни имеют прощальную семантику («На озэри на широкому», «Обманщица ты наша подружка», «Пид горою нэ дуб, нэ береза», «Плывы уточка, плывы серая, на море ночувать», две сиротские «Через синочки двое дверечок, там вышнэвый садочок», «Там ходыла тай Нюрочка по крутий гори» и др.). Наличие одной поезжанской песни «Кудрявый подвозчик», исполняемой на прощальный напев, можно охарактеризовать как локальную особенность малороссийской свадьбы.

Для прощальных песен характерны стиль протяжного распева со вставными частицами («жи», «тай», «ох»), дополнительными гласными и словообрывом на пятом слоге шестиложника, типичные формы мелодического развития (секундовые предъемы-вздохи, слитное поступенное движение, плавные волнообразные покачивания). Среди характерных приемов можно назвать глиссандирование (на терцию вниз), подчеркивание отдельных звуков, огласовки. У исполнительниц пожилого возраста зафиксирован прием «перебрасывания» голоса, типичный для украинской полесской, западно- и южнорусской традиций. Этот прием (скачки на септиму в верхнем голосе) в песнях донских малороссов (в том числе свадебной прощальной «Зелененькiй огирочок»)[1] впервые отмечен А.М. Листопадовым (Записи народных песен в 1904 г. А.М. Листопадова, с. 359; Народные песни, записанные А.М. Листопадовым в 1904 г., с. 10, № 5): «Обращают на себя внимание характерные резкие взвизгивания на малую септиму песенниц-крестьянок на концах запевов и песен: «Гарпына нэ гарно выводыть! Зинька ловко выкида»» (Листопадов 1954, с. 13–14). Свадебные песни строфической композиции типологически родственны лирическим протяжным — центральному жанру местной песенной системы. Современные исполнительницы поют плотным звуком в грудном регистре (диапазон от f малой октавы до a¹). Высокая тесситура (g¹ –d², f¹— b¹) зафиксирована в пении некоторых пожилых исполнительниц.

В песенном репертуаре прослеживается сходство с образцами, приведенными в очерке И. Антонова (Антонов 1877). В отличие от материалов С. Маршалкова (Маршалков 1876) в современных записях отсутствуют свадебные причитания. Исполнители отмечают, что на кладбище невеста не голосит, а только «слизьмы плаче».

Состав жанров и репертуар свадебных песен, в целом сопоставим с теми, что зафиксированы на территориях поздней украинской колонизации. Более того, сходны и трансформационные процессы, такие как выявленная исследователями песенных традиций Слобожанщины и Степной Украины лиризация обрядового интонирования: в свадьбе значительна роль песен протяжного распева.